Ведущая и участница концерта солидарности с Беларусью в Сопоте. Фото: личный архив
«Дочке снятся страшные сны, в которых она меня зовет»
Валерина Кустова уехала из Беларуси в 2021-м. Она называет это «эвакуацией».
«У меня даже не было тревожного чемоданчика, так как никогда не собиралась уезжать. До последнего. Впрочем, из-за этого пострадала, так как ехала с одним рюкзаком, 70 рублями и бутылкой воды. И еще с красивым зеленым платьем, которое должна была вернуть подруге. Но мы так больше и не увиделись. Вот уже больше года в нем выступаю, веду торжества, платье стало прощальным подарком для меня», — рассказывает она.
В том самом платье-подарке от подруги. Фото: личный архив
После «эвакуации» Валерина продолжила вести программу «Беларус беларусу» на Белсате.
«Работа — это то, чем спасалась. Я и мои зрители поддерживали героев в программе, меня же поддерживали друзья.
Благодаря этому удержалась на ногах. Не могу сказать, что могу дышать полной грудью, но на пути к этому. Также веду мероприятия и концерты солидарности для белорусов в разных городах Польши», — говорит она.
Насколько Валерине известно, в Беларуси на нее заведены два уголовных дела — по статьям 293 («организация массовых беспорядков») и 342 («организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок»).
«В целом меня обвиняли в якобы организации финансирования протестов и якобы неуплате налогов за это. Абсурдно даже звучит. С моим адвокатом органы не очень идут на контакт.
Насколько я знаю, из квартиры, где жила, была изъята техника, с которой пытались взломать мою почту. Было несколько обысков, и квартира опечатана до сих пор, хотя это даже не моя недвижимость, моих близких. У меня нигде нет собственности, я поэт, откуда?» — делится она.
Когда женщина экстренно уезжала, была вынуждена оставить в Беларуси свою двухлетнюю дочь Диву. Увидела она ее в Польше только через месяц.
«Пришлось Диву вывозить сложными путями. Объездом, через несколько стран. У нее эмоциональная травма из-за этого. Без предупреждения она больше чем на месяц потеряла маму. Ей снились страшные сны, в которых она меня звала. Потом она делала мне такие предъявы, что вот она ко мне ехала на самолете, поезде, автобусе, а я все не появлялась и не появлялась.
Дива кричала от радости, когда меня увидела. Пожалуй, это было самое эмоциональное событие», — вспоминает она.
«Грязный ребенок — счастливый ребенок»
Первое время ребенку был сложно с новым языком.
«И даже сейчас она отчасти понимает польский, иногда употребляет в игре какие-то слова, но переживает, что не может полноценно выражать мысли по польски с польскими детками и воспитателями, — говорит Валерина. — Ее это смущает. По-белорусски она прекрасно разговаривает, знает и русский в силу обстоятельств. В садике также начала изучать английский.
Она делилась со мной этой проблемой. Я посоветовала ей пытаться разговаривать с ошибками или по-белорусски. Диве даже овацию устроили в садике, когда она впервые сказала по-польски.
В садике она самая младшая, попала туда, когда ей не было еще трех лет. Дети относятся к ней как к младшей сестре».
На презентации книги Алексея Диковицкого «Оньдэ» в белорусском Доме в Варшаве. Фото: личный архив
Валерина признается, что постоянно хочет вернуться домой и это ее мучает. Единственное, что ее радует, — дочь получает человеческое, европейское отношение и образование.
«Здесь воспитатели говорят, что грязный ребенок — счастливый ребенок. Позволяют им пачкаться, нет никакого физического насилия, крика. Зато есть танцы, театр, иностранные языки, различные мастер-классы и общеразвивающие занятия. Думаю, что это помогло ей как-то эмоционально адаптироваться. Единственное, чего очень не хватает для нее, — книжек по-белорусски. Поэтому сейчас мы с друзьями даже задумали сделать клуб для дошколят, ведь все национальное закладывается с самого детства.
В целом удивительно контактный ребенок, но ей почему-то больше нравится со взрослыми общаться. Поэтому ищем сейчас возможность общения с детьми, этого не хватает. А для разных кружков, которые действуют сейчас по-белорусски в Варшаве, доченька еще слишком маленькая», — рассказывает она.
Самым сложным для Валерины был момент, когда дочери не было рядом с ней. Она тогда похудела на 15 килограммов от стресса.
«Это был самый большой стресс в жизни.
Потом я думала не о себе, не о том, что мне сложно, а о дочери, родных. Даже есть не могла. Думала, как мне их всех поддержать. Теперь мне нужно обеспечивать не только нас с дочкой, но и близких.
Валерина в первый месяц после выезда из Беларуси. Фото: личный архив
Пожалуй, хотелось бы какого-нибудь дружеского, партнерского плеча, с которым можно будет делить не только радости. Но пока Бог не прислал мне такого человека.
Знаете, раньше думала, что я экстраверт, а оказалось, что интроверт. Много провожу с собой времени, много анализирую. Живем во время войны, репрессий, когда важно проживать жизнь, ценить ее. Хочется эти радости делить с близкими, дочерью и не только», — объясняет она.
«Мультики, гаджеты я дочке не показывала почти до трех лет»
Валерина также поделилась лайфхаками, как воспитывать ребенка и при этом работать.
«Помню, последнюю планерку провела за две недели до родов. Через три недели после того, как родила, начала активно работать. Когда дочери было три месяца, ездила уже с ней с лекциями и тренингами по всей Беларуси. И даже ездила с Дивой, когда та еще не умела ходить, на выступление на неделю в Лондон, по приглашению белорусской диаспоры.
Она за первые несколько лет побывала со мной в семи странах. Все время, пока я ее кормила грудью, мы путешествовали вместе. И мне так было проще проживать разрыв личных отношений.
Лайфхак в том, чтобы найти то, что вас спасает. Кажется, что быть с ребенком наедине еще тяжелее. Мне повезло, что дочь рано начала разговаривать, она формулирует мысли, можем с ней договариваться.
На белорусско-украинском интеграционном пикнике-концерте, который Валерина вела в белорусском Доме в Варшаве. Фото: личный архив
Мультики, гаджеты я дочке не показывала почти что до трех лет. Таким образом ее не занимала. Потом начала ей показывать образовательный контент. Сейчас у нее такой возраст, что ей не сидится на месте.
Как-то надо было мне сделать рабочие звонки, предложила ей включить мультик, но она отказалась, попросила рассказать сказку. Она больше любит человеческую коммуникацию. Мне даже посоветовали записывать мои сказки на аудио, так как сказки у нас получаются на все случаи жизни.
Например, придумала одну, чтобы научить Диву чистить зубы, еще годика ей не было. К бегемотику прилетала птичка каждый вечер и проверяла, что он ест за день, смотрела зубы. И когда мы чистим их, птичка как будто смотрит в ротик, рассказывает, что за остатки еды остались. Ее веселит, когда я угадываю: вот кашка, вот печенька, вот мяско… И так придумываю про другие бытовые ситуации.
Гаджеты минимально присутствуют в жизни, и это не то, что дочь очень любит», — говорит она.
Телеведущая считает, что в эмиграции важно разговаривать с детьми по-белорусски. Это одна из возможностей, чтобы не потерять свои корни.
«Диве повезло, что весь ее род занимался белорусским языком, развитием нашей национальной культуры — моя мама, бабушка, прабабушка. Белорусский — язык моих частных отношений и семейных.
Кажется, что мини-Беларусь уже в Польше есть, так как эвакуировалось довольно много людей. Это также среда, с которой Дива общается. Где мы вместе, там и Беларусь», — говорит она.
Некоторые женщины переживают, что свои лучшие годы жизни они полностью тратят на воспитание ребенка. Что думает на этот счет Валерина?
«А на что надо их тратить? Кажется, на любовь, на ребенка, на реализацию. А какие еще варианты?
Что для кого важно. Сейчас первого у меня нет, я в разводе (она была замужем за драматургом Василием Дранько-Майсюком, месяц назад они официально развелись. — НН). Душа очищается, и я знаю, что встречу свою любовь, когда придет время. Но ребенок и свое дело — то, что дает крылья. Я вообще люблю жизнь, хотя в последнее время ее любить все сложнее: война, друзья в тюрьмах, потеря своего дома.
Понятно, что если ты заперт вместе с младенцем в квартире, то, конечно, можно с ума сойти. Нужно иметь определенный психологический склад, чтобы совладать с этим всем. Часто современная женщина попадает в такие условия, когда ее партнер, родные не понимают этого. Невозможно постоянно быть в ресурсе. К счастью, мои близкие подруги и мои родители меня в этом поддержали.
Например, для меня как для литератора очень важно личное пространство. Когда появляется ребенок, оно исчезает. Это такая травма, так как сам себе не принадлежишь. Непростой период, который я продолжаю проходить», — делится она.
Фото: личный архив
«Очень хочу написать стихотворение о любви»
Валерина старается всегда давать дочке возможность оставаться собой.
«У меня есть флешбеки о своем младенчестве, знаю, где у меня не было такой возможности, даже при том, что считаю своих родителей хорошими, они делали все, что от них зависело, чтобы дать мне лучшее в жизни. И теперь, как могут, поддерживают меня, а я их, — делится она.
— Я помогаю дочери выразить свои чувства, эмоции. Даже если внешне это выглядит не очень приемлемым для других. И это классно, что она умеет понимать свои эмоции и их проживать, ведь если для ребенка не понятно, что он чувствует, и его еще в этом останавливают, то получается травма, которая загоняется во внутрь».
Валерина считает, что наказывать ребенка физически нельзя. И если он просит прощения, то однозначно стоит прощать не только на словах, но и эмоционально не оставаться холодным.
«Не должно быть двойных посланий к ребенку, чтобы в согласии осталась душа с телом, эмоциями. Всегда пытаюсь объяснить, отчего мне больно, что огорчает.
Понятно, что самый классный пример, когда ты сам так делаешь и хочешь, чтобы она так делала. Например, со сладким. Я ела и любила мороженое. И она потихоньку начала. Теперь я перестала, и Дива может пару раз лизнуть — и приходится остальным угощать котиков», — рассказывает она.
В последнее время у Валерины стихи рождаются гораздо реже, чем раньше. Но они более концентрированные.
«Бывает так, что столько боли, что слова пропадают. И теперь получается, с одной стороны, моя душа переживает невероятную боль, а с другой — во мне всегда живут и взращиваются и детские сказки для дочери, так как малышка требует этого. И мне так проще ей объяснять мир. Но я очень хочу снова начать писать о любви. Хотя внутри у меня сейчас только свобода. Но, может, это и хорошо», — говорит она.
Когда мы попросили Валерину описать это непростое время и свое ощущение в нем несколькими строками, то она сказала словами из своего стихотворения:
«…Чуеш над касцёлам чырвоным звон? Беларусь — гэта мы, а не ён!»
«Восхищаюсь теми парнями и девушками, которые выбрали даже не остаться в стране, а сесть. Они наши супергерои, — делится поэт. — Меня очень поддерживают редкие письма, которые я получаю из заключения. В них такая мощь и поддержка, которая вынуждает меня не останавливаться и двигаться вперед».
Читайте также:
«Тыгранём адзеўся кот і прыйшоў на Новы год». Новый мультстишок от Андрея Скурко
«Пакіньце жыццё мне!» Как советская цензура заставила Пимена Панченко заменить конец хрестоматийного стихотворения
«Тибетский след» и «Погоня» на московских деньгах. Вышла роскошная книга о монетах ВКЛ
