Ушла из жизни белорусский фольклорист, доктор искусствоведения, профессор кафедры белорусской музыки Белорусской государственной академии искусств Лариса Костюковец (15.02.1939—30.10.2014). Она была тем редким человеком, что без лишнего пафоса работали на благо белорусской культуры и сохраняли культуру и знания, которыми мы сегодня дышим и живем.
Юлия Андреева, Наталья Ляжнёва (в кепке), Лариса Филипповна (справа). В центре — народная певица. Мядельский район, 1988 г.
Достаточно вспомнить ее первую книгу «Кантовая культура Белоруссии», которая вышла в свет в издательстве «Мастацкая літаратура» в 1975 году.
Кант — это городская песня XVI—XVIII веков, наиболее популярный в то время жанр «ученой» поэзии и музыки. И само его бытование на белорусской земле однозначно перечеркивает байки, которыми кормили нас имперские идеологи: мол, белорусская культура до 1917 года была сплошь крестьянской и примитивной, нотной грамоты не было и т.д.
А тут выяснилось, что городская поэзия и музыка, нотная письменность и другие признаки высокой культуры появились сначала в Великом Княжестве Литовском, а отсюда уже через белорусских просветителей все это попало в Россию, а не наоборот. Это была настоящая сенсация.
Увлечение белорусским кантом Лариса Костюковец пронесла через всю жизнь. В 2006—2008 годах в издательстве Белорусского академии музыки вышла ее двухтомная монография «Стилистика канта и ее претворение в белорусской народной песне».
И снова сенсация: вдруг оказалось, что в Беларуси «ученая», авторская поэзия и музыка влияли на народную, а не наоборот.
Народную песню Лариса Филипповна изучала с юности и до последнего дня. Причем не в библиотеке, а в поле, в экспедициях. Каждое лето она выезжала со студентами Белорусской академии музыки на сбор песен в разные уголки Беларуси. Мы, участники экспедиций, знакомились с народными певицами — хранительницами вековых традиций. Были такие, что знали 100 и больше песен, и мы ходили к ним по 5—6 раз, чтобы все записать.
Песни были разные: календарно-обрядовые, жатвенные, свадебные, колядные, духовные стихи, баллады.
Записывали только аутентичный материал, а не псевдонародные лубочные «лявонихи», которые постоянно звучали по радио. И только на трезвую голову — пьяного пения исследовательница не терпела. В лучшие годы привозили из экспедиции до 600—800 песен. Все это богатство накапливалось в кабинете народной музыки в виде звукозаписи и нот.
Но не только песнями манили эти поездки. Лариса Филипповна была чрезвычайно интересным человеком. Как прекрасно было с ней бродить по лесам и полям, осматривать руины замков, сидеть вечером у костра! Она была прекрасным знатоком растений, грибов, метеорологических явлений, блестяще знала историю родного края, даже умело гадать.
У нее в голове была уйма песен — не только народных. Острый ум и язык, независимость характера… и искренняя любовь к студентам. Она всегда разговаривала с нами на равных и, бывало, подкармливала за свои деньги в деревенских столовых. Она оставила после себя множество благодарных учеников, которые на всю жизнь запомнили ее уроки палеографии и фольклора. А также уроки доброты и абсолютной честности — в науке и в жизни.
Такой она была и такой останется в памяти. Задорная и всегда молодая душой старательница на ниве белорусского культуры. Светлая ей память!
