Иран требует у белорусских властей экстрадиции своего гражданина. На родине его обвиняют в убийстве матери и брата — а это значит, его ждет смертная казнь.
Елена и Мерхдад познакомились в январе 1993 года. Иранцу тогда было 27 лет, он приехал в Минск из Японии, где работал несколько лет на автомобильном предприятии.
В нашей стране Мерхдад решил открыть небольшой бизнес. Минчанка Елена, моложе своего будущего мужа на 4 года, уже имела за плечами расторгнутый брак и однолетнюю дочь.
Знакомство было не очень типичным для Беларуси: молодые люди встретились за игрой в «Бинго». Елена давно увлекалась ею, а в один из вечеров на игру пожаловал и Мерхдад с переводчиком. Слово за слово, где-то через переводчика, где по-английски… Короче, завертелось.
«Честно говоря, серьезных отношений я не планировала, — признается Елена. — Так, казалось, увлечение. Да и я не совсем еще отошла от своего неудачного брака… Но страшно не было — я чувствовала, что это совсем другой человек, чем мой бывший муж».
Мерхдад с Еленой начали встречаться. Так прошло полгода.
Летом они решили съездить отдохнуть. Выбрали Крым. Но вернулись оттуда уже не одни — во время поездки Елена забеременела. Когда выяснилось, что Елена ждет ребенка, молодые люди съехались. Родилась дочь, но оформлять свои отношения пара не спешила.
«Я не была слишком уверена, стоит ли расписываться. Все-таки опыт первого брака у меня был довольно неприятный. Мне казалось, что лучше будет на некоторое время пожить вместе», — объясняет Елена.
Так они прожили несколько лет. За это время в семье родился еще и сын.
Отец в это время занимался бизнесом. У него была фирма «Моника», через которую он возил из Ирана в Беларусь разнообразные промышленные товары: от бюстгальтеров до мебели. Вскоре дело пришлось закрыть. Мерхдад привез из Ирана не одну фуру товара, как обычно, а две. Но он не учел, что как раз перед тем в Беларуси поднялся стоимость растаможки. Отложенных денег не хватало, иранец обратился за помощью к знакомым, но в итоге остался без товара.
Впоследствии он стал заниматься визами, помогал желающим получить канадскую.
Несколько лет это занятие кормило семью. Елена тем временем родила еще одну дочь.
Но в 2005 году выяснилось, что одна из виз, к оформлению которой имел отношение Мерхдад, была фальшивой. Иранца посадили на 8 лет за мошенничество.
Мерхдада выпустили через 4,5 года, но депортировали в Иран и на 5 лет запретили въезд в нашу страну. «Если бы в свое время мы поженились, может, такого бы не случилось — он получил бы право на жительство», — сетует Елена.
Высылкой Мерхдада проблемы не ограничились. Еще раньше, пока иранец был в тюрьме, Елену лишили родительских прав. Причина проста — алкоголь.
Как признается сама женщина, у нее просто закончились силы, и она не выдержала. «Я просто потерялась. Без жилья, четверо детей на руках…» — вспоминает она.
В 2009 году Елена получила 3 года «химии». Хозяева дома в Ратомке, который она снимала вместе с иранцем, взяли к себе их детей.
Получилось, что, когда Мерхдад вышел из тюрьмы, свой срок отбывала уже Елена. Иранцу разрешили вернуться в Беларусь не через 5 лет, а уже через год. В ноябре 2010, когда он приехал в Минск, его дети жили в другой семье, их мать отбывала срок на «химии». Ситуацию простой не назовешь, но это были еще не все проблемы.
Когда Елена регистрировала детей, она давала каждому из них свою девичью фамилию. В результате, доказывать свое отцовство Мерхдаду пришлось с помощью анализа ДНК. Через суд иранец забрал их к себе.
В 2011 году Елена и Мерхдад все же решили зарегистрировать брак, хотя невеста еще была на «химии». За хорошее поведение женщина получила три дня выходных. Во время них и сыграли свадьбу. Через год семья наконец воссоединилась. И Мерхдад поехал в Иран на заработки. К тому же, в Тегеране у него остались мать и старший брат, хотелось посетить и их.
Жизнь семьи перевернулось 27 декабря 2012 года. Оказалось, что в Иране исчезли мать и брат Мерхдада, а его самого подозревают в их убийстве. По словам Елены, позже стало известно, что пропавших родственников нашли замурованными в стену их собственного дома в Тегеране.
Иранца оставили в минском Центре изоляции правонарушителей.
Позволяли передавать только сигареты и воду, но никаких писем и свиданий. Мерхдад не вытерпел и наглотался таблеток. Якобы хотел покончить жизнь самоубийством. Иранца отправили в психиатрическую больницу в Новинках, а после выписки оттуда его наконец отпустили.
Мерхдад обратился к белорусским властям с просьбой признать его беженцем.
Пока это дело рассматривалось, жизнь Джамшидианов наконец стала приходить в норму. Елена оплатила свои долги по алиментам, восстановила родительские права и устроилась работать на кухню казино «Виктория». Мерхдад занимался внутренней отделкой коттеджей. Не шиковали, но денег хватало.
В июне иранца снова задержали, так как в статусе беженца ему отказали. Мерхдад вновь оказался в Центре изоляции правонарушителей.
«Я живу одна с двумя несовершеннолетними детьми на съемной квартире. Денег не хватает, так как всегда зарабатывал Мерхдад, — рассказывает Елена. — Мне недавно звонил инспектор из ОВИРа и предлагал, чтобы я за свои деньги приобрела Мерхдаду билет на самолет в Иран, представляете?»
По ее словам, Мерхдад сначала был готов ехать на родину. Но потом понял, что ему может грозить смертная казнь, поэтому и решил остаться в Беларуси. Сама она не верит в то, что он мог убить своих родственников.
«В самом деле есть нюансы: например, сначала в документах стоял один срок, в который было совершено убийство. Но в это время Мерхдад уже находился в Беларуси! И в следующих документах срок изменился на тот, когда он посещал Тегеран», — рассказывает Елена.
По словам правозащитника Романа Кисляка, будущее Мерхдада пока не решено.
Он подал жалобу в Комитет по правам человека при ООН. Оттуда прислали белорусским властям ноту о применении временных мер: другими словами, посоветовали не торопиться с высылкой Мердхдада.
«Рассматривать такое дело могут в течение нескольких лет. Наши власти могут выслать Джамшидиана из страны еще до решения ООН, наше право это позволяет», — говорит Роман Кисляк.
