Журналист отбывал 15-суточный арест на Окрестина и затем в Барановичах. Его встретила семья, пишет «Свабода».
Ранее журналиста обвинили в участии в несанкционированном массовом мероприятии 25 октября. На суде Груздилович доказывал, что он работал в этот день по заданию издания «Народная Воля», имел журналистское удостоверение и редакционное задание.
Олег Груздилович — многолетний журналист «Радио Свобода». Освещал множество массовых мероприятий, писал о деятельности правоохранительных органов, сообщал о значимых судебных процессах. Его и раньше задерживала милиция, но за решетку он попал впервые. Говорит, что сегодня милиционерам все равно — «журналист ты или нет».
«Когда раньше задерживали меня, то сотрудники пресс-службы МВД приезжали разбираться, — говорит Олег Груздилович. — А на этот раз никто не приезжал, никто мной не интересовался. Показали протокол, что я «участвовал в шествии». Я доказывал, что работал там как журналист. Но — 15 суток.
У меня был такой эпизод на Окрестина. Со мной вместе судили 4 девушек из Экономического университета. И одну из них выводили из суда как раз, а я ждал своего решения. Она идет вся в слезах. Говорит: «Мы 3 минуты постояли, а нам 15 суток». Я начал ее успокаивать, говорю: «Придет время, будете гордиться». А милиционер, который там был, стал на нас кричать: «Что вы их подстрекаете!» Я уже ему говорю: «Я поддерживаю, надо же поддержать человека». А он: «Ее не поддерживать надо, а ввалить ей, чтобы она так больше не делала. Жизнь ей этим сломали». А девушка тогда отвечает: «Это не они мне жизнь сломали, это мне один человек жизнь сломал».
От одних милиционеров грубость, другие спокойные. Один милиционер приходил к кормушке и говорил: «Ложитесь спать». А в другую смену милиционер бегает по коридору и стучал по кормушкам, заставлял всех матрасы наверх поднимать, чтобы сидели на железных прутьях. Все зависит от человека. Так было и на Окрестина, и в Барановичах».
Во время своего судебного процесса, который вела судья Фрунзенского суда Ерохина, Олег Груздилович «пошутил», что столько раз писал об условиях на Окрестина, а тут узнает все на собственном опыте. Сейчас говорит: «Убедился, что все это очень тяжело».
«Я недооценивал это, думал, что легче, — говорит далее журналист. — Видел, как люди выходили — Северинец, Дашкевич, и держались стойко, по-мужски. Но мы недооцениваем ту степень испытаний, которые сваливаются на обычного человека в таких условиях. Там информационная изоляция. Там двигательная изоляция — ты не можешь ходить».
Но был и позитивный опыт. И это — люди, с которыми пришлось сидеть.
«Все, с кем сидел, упрямы, говорят, что надо выходить, бороться, протестовать. Главное, что все убеждены, что раньше или позже все будет хорошо. Один только пожилой человек говорил, что нужно менять формат акций. Второй человек предложил жить на минимум расходов в месяц, чтобы ничего не вкладывать в бюджет.
Я бы также отметил, что среди задержанных очень разные люди. Когда наблюдаешь за шествием, кажется, что все с одними флагами, все улыбаются, как бы и взглядов одинаковых. Но это не так. Были у нас несколько человек, которые выступают за сохранение смертной казни. Много мы дискутировали, должна ли Беларусь быть президентской, или парламентской республикой. Обсуждали много, какой будет в будущем Беларусь».
В одну камеру с Олегом Груздиловичем попали и задержанные во время экскурсии шахтеры-забастовщики с «Беларуськалия».
«Один шахтер, с которым я сидел, говорит: «У меня дочери 15 лет. Она через три года уже будет голосовать. И что, ее будут «мочить» так же, как меня?! Если мы сейчас не сделаем нормальную страну, наших детей будут так же избивать. Мы это должны сделать ради своих детей». Я считаю, это очень сильный мотив», — вспоминает Олег Груздилович.
