В письме от 24 февраля Полина Шарендо-Панасюк пишет о приложении № 1 к приказу № 55 начальника СИЗО № 7 Бреста, который подписан в сентябре прошлого года. Полина акцентировала внимание на изменениях в распорядке дня. Согласно пункту 31.2 заключенным запрещено ложиться с 6:00 до 22:00. За попытки прилечь угрожают карцерам.
Полина отметила, что даже у здоровых через несколько дней появляются проблемы с желудком, боль в позвоночнике, начинает скакать давление. Медицинскую помощь в этих случаях в СИЗО в полной мере не оказывают. По словам Полины, питание заключенных почти на 100% углеводное, что негативно сказывается на состоянии здоровья.
Андрей Шарендо говорит, что письмо жены прошло долгий путь. Но благодаря общим усилиям неравнодушных людей оно всё-таки попало на свободу.
«Получилось, что от своего имени Полина передала коллективное обращение всех заключенных. Это очень серьезный шаг. Надо понимать, какие возможны последствия. Ясно, что теперь в Брестском СИЗО ее будут очень «рады» видеть. Понятно, что психологическое и физическое давление утроится. Система, однозначно, будет мстить», — говорит Андрей Шарендо.
Он добавляет, что уже передал обращение Полины докладчикам ООН. Связался и с правозащитниками.
«Не идет на сотрудничество со следствием»
Брестская активистка Полина Шарендо-Панасюк остается под стражей с 3 января. Ей предъявлено обвинение по ст. 364 УК (насилие либо угроза применения насилия в отношении сотрудника органов внутренних дел). 23 февраля из брестского СИЗО активистку направили на медицинскую экспертизу в Новинки. Тогда на протяжении 9-дневного «этапа» женщина провела по несколько дней в барановичском СИЗО № 6 и в минском СИЗО № 1.
«Полина не идет на сотрудничество со следствием. Она не дала никаких показаний. Нужно было чем-то дополнить ее дело. Сейчас из нового у них только решение судебно-медицинской экспертизы, — говорит Андрей. — Поэтому Полину и отправили ее проходить».
В начале минувшей недели с брестской активисткой встречался адвокат. Через него Полина поблагодарила всех, кто ее поддерживал, отправлял письма и поздравительные открытки с днем рождения.
Полина также рассказала адвокату о психологическом давлении и угрозах, которые ранее получала от сотрудников «Володарки».
«Полина говорила, что был приказ создавать для нее жесткие условия. Утверждала, что все может закончиться карцером. Так в конце концов и произошло», — добавляет собеседник.
Андрей говорит, что после Новинок Полину должны были везти в Брест, но этапировали снова на «Володарку». Когда друзья привезли ей передачу, узнали, что Полину с 24 марта поместили в карцер на 10 суток.
«За что — не знаю. Ясно только, что все это укладывается в ряд психологического и физического давления в отношении нее со стороны диктаторского режима», — говорит Андрей.
«Позиция правозащитников не понятна»
Мать двоих несовершеннолетних детей Полину Шарендо-Панасюк до сих пор не признали политзаключенной.
«Досадно и обидно, что так происходит. На данный момент со стороны местного руководства в отношении Полины руки развязаны. Если в Минске у работников тюрем отношение к политзаключенным может быть разным, то в регионах эти «люди системы» боятся за свое будущее. Они знают, что находятся под пристальным вниманием соседей, поэтому относятся к политзаключенным корректно. Это я точно могу сказать», — говорит Андрей Шарендо.
Он подчеркивает: чтобы признать Полину политзаключенной, правозащитникам нужны официальные документы обвинения. И сопротивление сотрудникам правоохранительных органов должно быть ненасильственным.
«Но дело Полины полностью засекречено. Она отказывается давать показания. А документ, который необходим правозащитникам, мы получим только тогда, когда будет окончательный приговор. Но этого придется ждать месяцы, а может, даже и год, — подчеркивает собеседник. — Поэтому мне позиция правозащитников не понятна».
