Главный редактор «Комсомольской правды» Владимир Сунгоркин. Скрин видео
На вопрос корреспондента, что произошло с белорусской редакцией, Сунгоркин ответил, что не знает, что и сказать:
«Потому что самый правильный и точный ответ: произошло что-то, что до сих пор не укладывается в моей голове. Я всегда лет так 30 последних точно себя позиционировал совершенно искренне, как большого друга белорусского народа и идеи Союзного государства, очень с симпатией относящегося в целом к линии, которую вел Лукашенко».
Мы не успели оглянуться — нас закрыли
Сунгоркин рассказал, что когда летом 2020-го «начался выход огромных народных масс, избиения, синяки во всю ногу, «Комсомолка» это подавало как мощные исторические события».
На вопрос, на чьей стороне он был в то время, главред ушел от ответа, сказал, что он был в отпуске в это время, на Дальнем Востоке, в Хабаровске. И ему звонили, чтобы «нормализовать» «Комсомолку».
«У нас было семь часов разницы. И я помню, меня разбудили в два часа ночи с криками: мать-перемать, что у тебя там творится? А это не у меня. Это белорусская «Комсомолка»… Но, тем не менее. Дальше, допустим, нам говорят: ребята, ну, вы обалдели. Вы тут разжигаете… Ну, хорошо. Мы все поняли: разжигать не будем. Ситуация нервная. Я звоню [редактору в Минске]: слушай, давай поспокойнее, поосторожнее».
Сунгоркин говорит, что есть разница между ситуацией в России и Беларуси:
«Как бы это было в России? Не раздувай, давай успокоимся и работаем дальше. А в Беларуси, с диким для меня изумлением, тут же записали «Комсомольскую правду» во враги, в агенты Запада, в шпионов… Короче, мы не успели оглянуться! Нас закрыли».
Сунгоркин рассказал, как происходило закрытие.
«[Были] твердые указания не печатать [издание]. Хорошо, не печатайте, мы будем из России возить. После этого пришло указание там, в Минске, «Комсомолку» не продавать. Кто будет продавать, будут наказаны. Нас запретили полностью!»
Хватается за голову минский редактор: «Что ты натворил!»
Главный редактор рассказал, как развивались события после убийства сотрудника КГБ айтишником Андреем Зельцером:
«Комсомольская правда» взяла интервью у одноклассницы Зельцера. Она ответила, что парень был хороший 12 лет назад. Но что с ним стало, я не понимаю. Точка.
Журналист Геннадий Можейко
Дальше потрясающее происходит. Эту заметку и написал Можейко.
Время 21 час 59 минут (все по минутам записано!), он это выкладывает на сайт. В 22:07 хватается за голову минский редактор: «Что ты натворил!» Он все понимает. Что сейчас начнется. Сначала он убирает заголовок «Парень был хороший». А потом быстро вычеркивает и всю заметку. Прошло семь минут. Поздно, друг мой. Поздно. Причем, я тоже редактор, если бы я это увидел, я бы, наверное, пропустил…» — говорит главный редактор.
«Какие новости? Никаких. Встречались? Нет»
Сунгоркин рассказывает, что лично не был знаком с Геннадием Можейко, говорит, что тот писал про «автомобильчики, технику, гаджеты».
«Назавтра он [Можейко] понимает, что у них уже 200 человек там сидит за неуважение к этой истории [убийство сотрудника КГБ]. Он собирает манатки и уезжает в Москву, чтобы из Москвы улететь в Варшаву. И (вот здесь полный занавес опускается, полный туман) к нему кто-то в Москве подходит на регистрации в Шереметьево, говорит: друг мой, куда ты собрался? В Варшаву? Ты откуда? Из Минска? Вам надо вернуться в Минск».
Но кто развернул Можейко в Москве, Сунгоркин не знает.
«Знаете, почему я ничего не знаю? Потому что с тех пор, а это было 30 сентября или уже 1 октября, с тех пор с ним [Можейко] никто не разговаривал… Я говорил с его мамой вчера: какие новости? Никаких. Встречались? Нет. Посылки передают, их возвращают. У него там желудок больной, но даже лекарства: часть забирают, часть возвращают. Он еще и курит, понимаете? Табак не принимают.
«Нашу главную газету прекращают выпускать в стране, которая существует на российские деньги»
На вопрос журналиста, как Сунгоркин, редактор «любимой газеты Путина», может объяснить такое отношение к «Комсомолке» в Беларуси, разговаривал ли он с кем-нибудь из начальства на этот счет, он отвечает:
«Они говорят: «Вова, мы офигели!» Я точно пересказываю. «Мы не знаем, что делать…» А что делать? Лавров, это же не секрет, ставил этот вопрос. Песков на брифинге говорит очень важную фразу, там каждая буква важна: Кремль обеспокоен. Ну, этого чего, мало? Хотя бы на домашний арест его [Можейко] перевести. Ну за что он сидит?»
На вопрос журналиста, как такое возможно, что корреспондента российского издания «берут в заложники фактически», «прекращают выпускать в стране, которая существует на российские деньги», Сунгоркин разводит руками:
«Я сам задаюсь этим вопросом. Я человек оптимистичный и во всем пытаюсь найти какой-то конструктив. И я думаю, что это колоссальное терпение российских властей, понимающих, что мы попали в этот капкан и альтернативы у нас нет, кроме как поддерживать Александра Григорьевича Лукашенко. Потому что альтернатива ему — это, условно говоря, приход НАТО и антироссийской власти. Вот через что можно все объяснить».
***
Журналиста Геннадия Можейко задержали 1 октября. Основанием для задержания стала его заметка на сайте kp.by, опубликованная вечером 28 сентября. В ней одноклассница положительно охарактеризовала программиста Андрея Зельцера, который застрелил сотрудника КГБ Дмитрия Федосюка.
Белорусскому журналисту Можейко предъявили обвинение по двум статьям Уголовного кодекса Беларуси: ст. 130 УК РБ (разжигание социальной розни или вражды) и ст. 369 УК РБ (оскорбление представителя власти).
На следующий день сайт kp.by был заблокирован.
А еще через несколько дней российским офисом было принято решение о закрытии белорусской редакции «Комсомолки».
Госконтроль, «нормализация», уголовное дело, смерть. Как Беларусь за год потеряла самую популярную газету страны
Фотограф, увлекается технологиями и авто — коллеги о задержанном журналисте «Комсомолки» Геннадии Можейко
Кремль по делу задержанного журналиста «Комсомолки»: Пока нет ощущения, что в Минске слышат нашу позицию
