Муж Ангелины (имя изменено) отбывал срок в одной из российских колоний за убийство. Осенью он перестал выходить на связь, и вскоре Ангелина узнала от родственницы другого осужденного, что муж завербован в ЧВК «Вагнер». В то, что он поехал добровольно, она не верит, по ее словам, Украина для него не была «фашистской» страной, он часто ездил туда к родственникам.
В конце декабря Ангелине позвонили представители ЧВК «Вагнер» с сообщением, что ее муж погиб. Семье выдали закрытый цинковый гроб, медали от ЧВК, грамоту за героическую смерть в борьбе за свободу самопровозглашенной «ЛНР» и свидетельство о смерти, подписанное в Бахмуте.
На вопрос Ангелины, действительно ли это ее муж, ее заверили, что ошибки быть не может. «Они нам сказали, что нет нужды открывать гроб, потому что прежде чем отправлять [на войну] они берут какие-то ДНК, и и когда трупы обнаруживают, они сравнивают. Они нам сказали: мы даем вам стопроцентную гарантию, что это он», — рассказывает Ангелина.
Через несколько недель после похорон Ангелине написал неизвестный мужчина, который сообщил ей, что ее муж сейчас в Дебальцево. Еще через несколько дней ей позвонили с украинского номера, мужчина, представившийся сотрудником СБУ, сказал, что ее муж жив, арестован и находится в Украине. Он был задержан в конце октября. Он описал Ангелине то же ранение, от которого, как утверждал представитель ЧВК, ее муж погиб — но сказал, что жизнь ему в итоге спасли.
Подобные случаи описывают и другие родственники заключенных в чатах и соцсетях. Некоторые, получив гроб, боятся открывать его, а представители ЧВК «Вагнера» рекомендуют этого не делать. В одном из обнаруженных «Дождем» случаев гроб был пустой.
В российской службе исполнения наказаний Ангелине никакой информации не предоставили, так как «это конфиденциально». В военной комендатуре Украины ей ответили, что муж был взят в плен, но больше ничего не сказали. В отделении СБУ Харьковской области журналистам не смогли подтвердить или опровергнуть информацию. По словам собеседника, это будет возможно только после суда.
«Я очень переживаю, что если я куда-то пойду и скажу, что мне с этого номера звонят, и он действительно жив, они его найдут прежде чем он сам объявится. А вдруг с человеком что-то случится? Ведь его нет [по документам] в принципе», — говорит Ангелина.
