Первый настоящий ужас в детстве я испытал в коридоре Оперного театра, по которому, как по какой-то арене, мы, ученики музыкальной школы, бегали в перерывах между репетициями хора.
Шла подготовка к Декаде белорусского искусства в Москве, ее заключительному концерту. И кого только не встречали мы в том коридоре! Вот чинно проплывает по нему Лариса Помпеевна Александровская — перехватывает дыхание от ее красы; вот маленький, весь в волнах одеколона, рыжеватый, в черном фраке с золотой медалью народного артиста, всегда с красным лицом, знаменитый тенор Болотин — его имя Исидор почему-то казалось нам неуместным. Как, впрочем, и «Помпеевна» Александровской. А вот Николай Ворвулев — закинул голову кверху и чем-то прополаскивает свой баритон… Всего полвека проживет, умрет уже в Киеве «Ой, бацька мой, Нёман»… Да что там! Сам Николай Охлопков, белокурый, с немного выпуклыми глазами, возвышается над всеми, как Гулливер, хлопает в ладоши — «Стоп! Стоп! Еще раз…» — ставит концерт и не знает, что он отложится вместе с декадой на два года. Ведь какой же это концерт, когда колесо истории, оставив за собой реки крови, приближается к 5 марта 1953 года, к всенародной скорби…
А тогда, где-то в январе, когда мы с Сашкой Охроменко гонялись один за другим, я вдруг уткнулся в чей-то жесткой живот. Поднял глаза. На меня смотрел… Сталин. «Ты чего, мальчик? Испугался?»…
Прошло более 60 лет. Но катится и катится по странам бывшего СССР дьявольское колесо сталинщины. То, как призрак, появится и покатится из Санкт-Петербурга «сталинобус» с изображением истлевшего генералиссимуса… То какие-то «группы товарищей» начнут собирать деньги на новый памятник в Минске.
Последний раз колесо было пущено из Кремля, от имени якобы «ветеранов» — вернуть Сталинград. Мол, к человеку со зловещим именем Сталин это не имеет никакого отношения.
Действительно — что человек? «Нэт чэлавека — нэт проблемы»…
Так вот же, человека нет, а проблема есть.
Человека, а точнее его мумию, я имел сомнительное счастье лицезреть в 1958-м, через пять лет после ужасной встречи в Оперном.
Сойдя в холодное подземелье и медленно пройдя вокруг саркофага, я был просто потрясен несоответствием облика еще недавнего властелина половины мира с посмертной реальностью. Больше всего меня поразили низкий лоб и редкие седые волосы, под которыми светилась синюшная кожа обескровленной головы. Не исключено, впрочем, что виной тому было яркое неподвижное освещение в саркофаге, вокруг которого, по замыслу создателей, должен был оставаться густой, такой же неподвижный мрак…
Если бы упомянутым «ветеранам» довелось побывать в том подземном воплощении ада, вряд ли они смогли бы представить себе личность их кумира такой, каким он был на самом деле. Нужна действительно дьявольская фантазия, чтобы наделить идола хотя бы какими-то привлекательными человеческими чертами. Но «ветеранам» это не нужно. «Ветеранам» нужен именно идол, не коротышка на кривых ногах, каким он запомнился соратникам по политически-уголовному бандитизму. «Человечище» нужен, под властью которого было «не все так плохо».
«Человечище», правда, «питался» человечиной на шестой части суши. Но это «ветеранов» не смущает.
«Человечище», правда, был соавтором самой кровавой бойни ХХ века, унесшей десятки миллионов жизней.
Тех десятков миллионов, без немого крика которых будет подлостью любой референдум по возвращению Сталинграда.
Но и это «ветеранов» не смущает.
Проблема, однако, не в личности Сталина, и даже не в «ветеранах», которые только на постсоветском пространстве почему-то имеют склонность к безостановочному размножению.
Проблема в миллионах сталинчиков, затаившихся в сознании поклонников «железного порядка» и «твердой руки».
Проблема в миллионах сталинчиков, что прячутся в паутине имперскости в ожидании новых жертв.
Да прячутся ли? Уже, наверное, готовятся к «маршу телогреек» в поддержку так называемой «Новороссии», к которому призывает Валерий Третьяков. Видимо, устал от интеллектуальных упражнений вокруг украинской драмы… Оно-то так, в телогреечках проще. В чем же еще возвращаться в сталинщину?
А мы все верим в то, что произошли большие изменения, что нет возврата в сталинское прошлое, считая те или иные проявления всей этой сталиниАДы мистификацией, клоунадой и фарсом.
Но Крым — не фарс.
Донбасс — не фарс.
Возвращение Сталинграда — не фарс.
Нельзя считать фарсом то, что происходит в смертельном вихре.
…«Ты что, мальчик? Испугался?» — Сталин ласково положил мне на стриженую голову теплую ладонь. Успокоившись, я снова поднял глаза. В усах — все та же добрая улыбка. Но взгляд желтый, рысиный… «Правилна, малчик. Бойса…»
Вошел в роль актер.
