— В последние дни звучат мнения, что власти уже фактически приняли решение о дополнительной денежной эмиссии. Есть ли у вас сведения об этом, есть ли какие-то признаки того, что процесс печати денег уже начался?
— Ни подтвердить, ни опровергнуть информацию о денежной эмиссии не могу. Пока не будет официальных данных за новый период, никто этого точно не скажет.
Но дыма без огня, скорее всего, не бывает. За последние месяцы мы наблюдаем хроническое ухудшение финансов государственных предприятий. И идея, что их нужно поддержать из государственного бюджета, высказывается в определенных коридорах власти где-то с апреля прошлого года. Но большую часть 2020 года найти способы решения этой проблемы было возможно другими инструментами, не прибегая к печати новых денег. Частично за счет резервов, накопленных за предыдущие годы, частично за счет ресурсов банков.
А в начале текущего года сложилась уже иная ситуация. Госпредприятия по-прежнему в глубокой яме, требуют все больше ресурсов, а использовать прежние методы уже невозможно. Поэтому я вижу усиление давления на Нацбанк с требованием смягчить монетарную политику. Пока, анализируя статистику, у меня нет повода говорить, что Нацбанк сдался и начал печатать деньги.
— Но из вашего анализа (и мнений других независимых экономистов) следует, что у властей и выхода никакого иного нет, кроме как печатать деньги или брать новые займы. Иначе что? Уменьшать зарплаты и пенсии? Не самая благоприятная социальная и политическая ситуация для этого.
— Действительно, надо понимать, что хороших, чудесных механизмов решения проблемы сейчас нет. Если продолжать поддерживать все государственные предприятия, выплачивать там все зарплаты, не сокращать рабочие места — тогда остается только то, что вы сказали: печатать деньги или брать новые займы.
Нацбанк говорит, что нужно смотреть на каждое предприятие и заниматься ограничением затрат. Также Нацбанк давит на банки, чтобы те меньше кредитовали домашние хозяйства и больше — корпоративный сектор. То есть хочет снять бремя с себя и перевести на коммерческие и государственные банки.
— Есть еще один вариант, который используют многие государства в критические моменты, — это приватизация. Исключить убыточные предприятия из государственной помощи, чтобы новые частные собственники, которые проявят смелость их купить, несли это бремя сами. Но мы понимаем, что такой вариант невозможен в Беларуси по политическим причинам — Лукашенко об этом неоднократно говорил.
— Да, первичная причина — политическая, это концептуальный фактор, почему приватизация на данный момент не возможна. Но даже если о нем на минутку забыть, то остаются еще два технических момента.
Во-первых, это не делается быстро, в самых удачных случаях — это полгода. Второе — по оценкам, рыночная стоимость топ-20 белорусских гигантов сегодня не превышает 5 миллиардов долларов. Это очень мало, эта величина не сопоставима с тем, чтобы потерять контроль над государственным сектором. То есть приватизация не может обеспечить латание дыр хотя бы на несколько лет.
— Другой вариант — новые займы. Как сообщил Павел Латушко, Минск решил разместить государственные облигации на Московской бирже (ведь на западных биржах по политическим причинам никто их покупать теперь не станет). Латушко предупредил потенциальных покупателей, что будущая белорусская демократическая власть не признает долги, возникшие после августа 2020 года.
— Если посмотреть закон о бюджете, можно сделать вывод, что государство не настолько рассчитывает на новые займы, как в прошлом году. Тот миллиард, который уже получили от России, и обещанные 500 миллионов, которые еще дадут, — рассматриваются как то, что обеспечит сбалансированность платежей по внешнему долгу на этот год. Из бюджетного плана следует, что нужно еще 500 миллионов — это не так много.
Главная проблема — что на хороших рыночных условиях добыть такие деньги будет почти невозможно. Во-вторых, дополнительные 500 миллионов — это самая минимальная потребность. На фоне дефицита бюджета дополнительные внешние займы очень нужны власти. Где их найти? Возникает идея о российском рынке. Скажутся ли на российском рынке облигаций политические риски? Думаю, да, но в меньшей степени. Деньги можно будет одолжить, но под очень большие проценты.
Я почти уверен, что все новые кредиты, которые возьмет белорусская власть, будут дороже, чем раньше. Что они сочтут меньшим злом (брать под высокие проценты или терпеть дальше), мне сказать трудно.
— Но если припекает, то все аргументы о целесообразности уходят в сторону. Будут брать под любые проценты, по принципу «после нас хоть потоп».
— Возможно. Неэкономические мнения здесь действительно будут на первом месте. Но не исключено, что выберут и вариант 2020 года — постепенно отовсюду сокращать, не переступая финансовых красных линий в каком-то одном направлении.
— Вы сказали, что на этот год бюджет запланирован с дефицитом. В каких сферах произойдут наиболее заметные сокращения расходов, где будут обрезать?
— Можем видеть, что сокращается в основном направление инвестиционных, капитальных затрат, различные отраслевые программы. Бюджет не предусматривает радикального сокращения расходов, власть хочет задействовать все накопленные ранее резервы, чтобы избежать радикального сокращения расходов.
На 2021 год основной источник финансирования этого дефицита — те резервы, которые были накоплены из профицитов предыдущих лет. Они будут израсходованы почти под ноль. Это та подушка безопасности, которая была создана за несколько предыдущих лет. За этот год она будет использована почти вся.
