Украинские солдаты бегут после ракетного удара по Краматорску. 7 июля 2022 года. Фото: AP Photo / Nariman El-Mofty, File
— Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный заявил, что ситуация на фронте стабилизировалась. Видите ли вы это и какую роль в этом сыграло западное вооружение?
— Да, абсолютно. Оружие, которое Соединенные Штаты и другие западные партнеры предоставили Украине, было очень важным для снижения темпов российских операций на востоке Украины.
Скорость продвижения России примерно с 3—4 июля, после битвы за Лисичанск, очень медленная. Россияне почти не оккупировали новых территорий. Если вы читаете ежедневные отчеты, которые дает Министерство обороны России, то видите, что они сейчас почти не высказывают территориальных претензий. А ставленники Кремля в «ЛНР» даже делают неожиданные заявления. Например, не было российских заявлений относительно захвата Северска, что широко критиковалось в российском информационном пространстве.
Мы также видели, что россиянам было трудно снабжать артиллерийские системы боеприпасами и поддерживать большое количество бойцов на линии фронта. Это, конечно, связано с тем, что Соединенные Штаты дали реактивную артиллерию HIMARS и украинцы нанесли удары по критически важным складам боеприпасов.
Мы используем датчик в космосе, который фиксирует тепловые аномалии, а также пожара, и мы видели, что примерно с 10 июля по 15 июля наблюдалось точное уменьшение количества аномалий тепла. Итак, да, мы считаем, что HIMARS существенно повлияли и ухудшили способность русских использовать артиллерию.
— Какая сейчас стратегия россиян на разных направлениях?
— Российская стратегическая цель в отношении Украины с 24 февраля никогда не менялась.
Мы считаем, что стратегической целью Кремля является контроль над всей Украиной политически, а затем, вероятно, и географически.
Кремль, вероятно, стремится контролировать всю Украину по крайней мере до Днепра, включая Киев. Это было частью плана «Новороссия» в 2014 году. Недавние заявления министра иностранных дел Сергея Лаврова также это ясно дали понять.
Кремль имеет территориальные амбиции, которые выходят далеко за пределы Донбасса. И это видно из конкретных операционных подходов. Мы видели, что Кремль фокусируется на Восточном фронте, явно пытаясь захватить Донецкую и Луганскую области. Что интересно, Кремль, кажется, не ставил в приоритет захват новых территорий на юге. Мы не видели в открытых источниках того, что указывало бы, что россияне формируют там ударные группы.
Российские атаки на севере Харькова были очень ограничены, возможно, из-за размеров взводов или рот, плохой разведки. То есть, акцент однозначно делался на восток с поддержкой с южных и северных территорий. Но России в будущем таки придется принимать решения, какие фронты для них приоритетны, поскольку они не в состоянии захватить все, что хотят, одновременно.
— Ранее Институт изучения войны писал, что нынешнее российское наступление на Донбассе с высокой вероятностью в ближайшие недели достигнет кульминации где-то вдоль трассы E40, соединяющей Донецк и Харьков. Какую вы сейчас видите кульминацию российского наступления на этом направлении?
— Трудно сказать, в каких населенных пунктах, вероятно, завершится кампания Кремля. Мы опубликовали карту плотности населения, содержащую данные по общинам Донецкой области в 2020 году. На ней видно, что территория, которая застроена вокруг Краматорска, Бахмута, Славянска, Северска, и ряд других развитых городов, имеет относительно большую населенность.
С другой стороны, изучая эту войну, мы видим, что Кремль мог проходить большие расстояния с помощью механизированных войск по открытым равнинам, сельской местности, где сейчас хорошо укреплена украинская оборона.
Или если посмотреть, как, например, первое гвардейское танковое подразделение армии РФ в начале войны сумело дойти из Курска или Белгорода в направлении Киева или Сум. Им удалось достаточно быстро добраться до Броваров и других частей Киева через поля. Но там, где русским приходилось действовать в городской среде, их операции останавливались.
Когда россияне приблизились к битве под Киевом и были на окраинах Оболони, в Буче, в районе Бородянки, их операции замедлились. Продвижение по Мариуполю, тамошнему городскому окружению, тоже было медленным.
Поэтому, изучая динамику, мы видим, что темп замедляется по мере приближения к более густонаселенной территории. Поэтому мы ожидаем, что линия Краматорск—Бахмут, прежде всего на шоссе E40, где есть подготовленные украинские оборонительные позиции, замедлит темпы России.
Даже Северск пытаются захватить очень медленно. Примерно с начала июля, с тех пор как россияне захватили большую часть административной границы Луганской области, они не смогли продвинуться гораздо дальше и захватить Северск, что важно, учитывая то, насколько маленький этот город. Я имею в виду, что не вижу перспектив того, что россияне достигнут быстрых успехов, принимая во внимание более сложную и еще лучше подготовленную защиту Донетчины.
— Но, на ваш взгляд, в будущем они имеют шансы захватить Краматорск, Славянск и другие города Донбасса?
— Нет. Мы считаем, что Кремль вряд ли захватит их, и тем более, до 11 сентября. Об этой дате предупреждают украинские официальные лица, мол, в этот период возможны так называемые референдумы на оккупированных территориях.
— Заместитель министра обороны Анна Маляр недавно заявила, что следующей целью россиян может стать Запорожье. Насколько высока вероятность их атаки в этом направлении и откуда она может быть?
— Сейчас мы не видим, чтобы россияне накапливали силы для наступления на Запорожье либо с юга, либо с запада Донецкой области.
Стоит посмотреть, как будет развиваться их военная кампания, но пока мы не видим непосредственной угрозы в направлении Запорожья.
Впрочем, я не сомневаюсь, что Кремль стремится захватить Запорожскую область, и это входит в его территориальные цели. И если им удастся захватить Донецкую область, то они могут попытаться впоследствии захватить и Запорожье.
Украинские солдаты в Донецкой области. 20 июля 2022 года. Фото: AP Photo / Nariman El-Mofty
— Есть ли у них достаточно офицеров, чтобы обучать новобранцев?
— Этот вопрос выходит за пределы наших исследований, но то, что мы можем наблюдать из открытых источников, свидетельствует, что россияне имеют проблемы со своим офицерским корпусом. Было несколько видео с учений батальона «Альго» из Татарстана, на которых было показано, как российские курсанты тренируют солдат. Обычно инструкторы для такой роли, по западным меркам, должны были бы иметь звание старшего унтер-офицера, по советской терминологии — сержанта.
Поэтому тот факт, что они заставляют курсантов выполнять такую учебную работу, которую обычно выполнял бы сержант, может свидетельствовать о том, что у русских есть трудности с офицерским корпусом.
Есть и другие индикаторы — то, что курсантов досрочно выпускают из учебных заведений, чтобы воевать в Украине. И, конечно, подтверждением проблем с офицерским составом являются все эти смерти русских командиров: от руководителей батальонов до генералов.
— Бои за Луганщину повлияли на уровень обеднения российской армии?
— Да. И Кремль это признал сразу после битвы за Северодонецк и Лисичанск. Их захват был частью одной компании. Она потратила российские силы. Даже Владимир Путин выступил с речью, в которой сказал, что эти подразделения должны отдохнуть.
Поэтому это было очень правильным решением с украинской стороны — в течение нескольких недель заманивать значительное количество российских сил, оружия и техники в этот район. Это ухудшило общий потенциал российских сил, не давая россиянам сосредоточиться на более выгодных и важных направлениях продвижения.
Также было очень важно выиграть время, чтобы украинцы смогли подготовить оборону на линии Славянск — Северск — Бахмут. Это играет роль в большей обороне Украины, а также для возможности контрнаступления на других направлениях. И западные наблюдатели считают, что бои на Луганщине истощили армию РФ. Даже кремлевские блогеры так думают, например, Игорь Гиркин пишет длинные эссе о том, какой ужасной была битва за Северодонецк, что это была битва на истощение, насколько большой ценой она далась.
— Недавно была новость, что россияне использовали 60% своего высокоточного оружия и взялись за советские запасы. Есть ли понимание того, сколько у них запасов и насколько они боеспособны?
— Я не могу назвать определенное количество запасов, так как эту информацию трудно найти в открытых источниках, которые мы исследуем. Но все же мы видим индикаторы того, что у российских военных заканчиваются запасы, по крайней мере современного оружия.
Я помню, как им пришлось разместить 50-летние танки Т-62 на южной оси вокруг Мелитополя. Это главный показатель того, что русским приходится использовать старое и менее эффективное оборудование.
Также были отчеты, которые указывали на то, что часть этого оборудования вышла из строя или в плохом состоянии после длительного хранения на российских складах.
Добавьте к этому и то, что коррупция среди командиров и генералов ухудшила качество этого оборудования. Был один батальон из Северной Осетии, который воевал в Запорожской области под Гуляйполем и в других местах и был усилен танками Т-62. Один из танков был уничтожен, были фотографии, подтверждающие, что они используют это старое оборудование.
Так что это правда, что старое оружие менее эффективно и что они его используют, и это говорит о том, что современное оборудование, вероятно, заканчивается.
Украинские военные готовят к бою пушку в Харьковской области. Фото: AP Photo / Evgeniy Maloletka
— Насколько велики, по вашему мнению, потери россиян и насколько существенно это влияет на их возможности ведения войны?
— Я отмечу, что часть политики Института изучения войны заключается в том, чтобы не собирать сведения о силах союзников и дружественных к США стран. Это касается и Украины. Поэтому мы не анализируем ВСУ так тщательно, как исследуем российские войска. Также мы не хотим говорить о предстоящих операциях Украины, чтобы не подвергнуть их риску.
Впрочем, скажу, что украинцам сейчас очень важно накапливать и мобилизировать ресурсы. Это в первую очередь важно для контрнаступлений. Как правило, для защиты от нападающего соотношение сил должно быть три к одному. Поэтому, чтобы вы могли отвоевать свою территорию, придется мобилизировать силы.
Что касается россиян, мы наблюдаем, что они скрыто проводят мобилизацию. На прошлой неделе мы опубликовали статью о так называемых добровольческих батальонах, которые Российская Федерация создает на протяжении многих лет.
Наша нынешняя гипотеза заключается в том, что россияне формируют такие батальоны во всех 85 субъектах РФ, и Кремль стремится отправить их на Донбасс.
Эта мобилизация происходит параллельно с вербовкой заключенных, проведением мобилизации на оккупированных территориях. Но это вряд ли позволит им привлечь активную боевую силу. Похоже, что подготовка, которую проходят эти подразделения, продлится несколько месяцев.
Если принимать во внимание, что для службы у многих из подразделений предварительная военная служба не является обязательной, то подготовка качественных кадров должна длиться более нескольких месяцев. Поэтому мы считаем, что Кремль может отправить этих людей на войну, но из-за недостатка подготовки они не будут особенно эффективными.
Мы видим формирование батальонов по всей Российской Федерации, преимущественно из регионов, где есть этнические меньшинства, такие как Татарстан, Башкортостан, Осетия, Чечня, Пермь, Красноярск. Интересно, что они формируют один батальон в Московской области, но мне не понятно, будут набирать туда преимущественно москвичей или национальные меньшинства, которые работают и живут в Москве.
В то же время в Санкт-Петербурге и других, скажем так, европейских частях Российской Федерации мы не видим, по крайней мере пока, доказательств открытого формирования таких батальонов.
Это индикатор того, что, возможно, Кремль старается не отправлять на войну этнических русских, а скорее отдает предпочтение этническим меньшинствам.
— В последнее время мы видели много новостей об удачных ударах украинских военных по складам боеприпасов на оккупированных территориях. Как это подрывает возможности россиян?
— Украинские удары системами HIMARS по российским складам боеприпасов, элементам материально-технического снабжения и командным пунктам снижают возможности России вести артиллерийские кампании, иметь человеческие ресурсы для качественного выполнения операций.
С тех пор, как украинцы используют HIMARS, примерно с конца июня, мы наблюдаем уменьшение количества обострений на передовой. Это бьет по моральному духу и возможностям военнослужащих РФ. Кроме того, мы видим, что российские военные блогеры начали жаловаться на недостаточную эффективность, в частности, систем противовоздушной обороны, зенитно-ракетных комплексов С-300, которые должны были бы защищать российские цели от систем HIMARS.
— Каковы шансы на деоккупацию Херсонской области?
— Я считаю, что украинцы способны деоккупировать значительную часть своей территории на юге. Повторюсь, мы не собираем сведения об украинских силах и не проводим по ним глубинного анализа. Но я думаю, что на юге мы, вероятно, увидим контрнаступление для освобождения Херсона и всей территории на правом берегу Днепра.
Украинцам будет трудно провести большее контрнаступление. Я думаю, что будет по крайней мере одна часть контрнаступления для освобождения территорий вплоть до Перекопского вала возле Крыма. Но переправа через Днепр будет сложной задачей, поэтому я думаю, что первый этап контрнаступления, скорее всего, будет сосредоточен на освобождении Херсона, а также всей территории по ту сторону реки Ингулец. Например, территории от Высокополья вплоть до Новой Каховки.
Разбитая украинцами в мае переправа на Северском Донце. Фото: Офис президента Украины
— Украинские войска также нанесли второй подряд высокоточный удар по Антоновскому мосту — это главная логистическая артерия России к востоку от Херсона. Какую роль это может сыграть в деоккупации города?
— Антоновский мост является чрезвычайно важной линией снабжения российских войск для поддержки сил в Херсоне. Вообще, есть два больших моста — Антоновский и Новокаховский. Украинское контрнаступление должно было бы разорвать эти линии снабжения, чтобы россияне не могли больше доставлять подкрепления по ним в Херсон.
В тоже время я надеюсь, что украинцы не уничтожат эти мосты, потому что они понадобятся, чтобы продолжить контрнаступление с Херсона на Крым. Потому что иначе придется строить понтонные переправы через Днепр. А это чрезвычайно широкая река, поэтому это было бы очень тяжело.
— Институт изучения войны писал, что российская оккупационная власть, вероятно, использует украинские высокоточные удары и партизанщину для пропаганды, чтобы создать условия для массовой депортации граждан Украины на территорию России. Насколько массовые эти процессы?
— Думаю, в западном мире не так хорошо известно, насколько коварными являются российские оккупационные администрации. Мы все знаем о зверствах, которые россияне совершили в Буче, потому что это был вопиющий пример, но люди должны понимать, что Буча — это не только про пригород Киева. «Буча» происходит на оккупированных территориях по всей стране. И фильтрации, принудительная депортация также являются частью этого.
Нам трудно получать информацию об этом из открытых источников, кроме того, что мы слышим в интервью и из заявлений украинского правительства. Каждый раз, когда больше территорий деоккупируют, мы узнаем о новых жертвах насильственных и жестоких оккупационных сил.
— Вы писали, что Кремль, вероятно, попытается незаконно присоединить к России оккупированные Херсонскую, Запорожскую, Донецкую и Луганскую области 11 сентября 2022 года. Почему именно эта дата?
— Эта дата важна, ведь, как известно, 11 сентября состоятся региональные выборы в России. Так что это день, когда Кремль будет пытаться собрать большую явку. Впрочем, нет причин, почему россияне не могут попытаться провести референдумы раньше или позже этой даты.
Украинцам удавалось неоднократно срывать усилия России провести такие референдумы на оккупированной Херсонщине, Запорожской области и на других территориях. Поэтому, если русские не смогут создать соответствующие политические условия, чтобы подготовиться к проведению референдумов, то я уверен, они их отложат.
— Ранее вы писали, что Путин, вероятно, давит на Александра Лукашенко, чтобы тот поддержал войну против Украины. Но белорусский правитель избегает прямого военного вмешательства, одновременно давая россиянам для использования воздушное пространство страны. Возможно полномасштабное вступление Беларуси в войну?
— По нашей оценке, очень маловероятно, что Беларусь присоединится к войне. Причина в том, что Беларусь, честно говоря, не имеет столько сил, чтобы это имело решающее влияние в войне. Плюс эти силы нужны Лукашенко дома.
В Беларуси есть шесть маневренных бригад. Каждая из них может создать две батальонные тактические группы. Это означает, что теоретически Беларусь может сформировать всего 12 батальонных тактических групп. Это очень малое количество, и оно не было бы решающим для атаки, которая бы реально угрожала Украине. Эти подразделения были бы легкой закуской для украинских сил, защищающих Киев, Волынь и другие районы.
Кроме того, эти силы нужны Лукашенко, чтобы удерживать режим. Белорусский народ со времен протестов 2020 года, конечно же, им не доволен. И белорусская армия была очень важна для поддержания его режима. Если эти подразделения будут уничтожены в Украине, то, думаю, Лукашенко будет иметь проблемы с безопасностью.
Вполне возможно, что россияне могут попытаться использовать определенную комбинацию белорусских и российских сил, чтобы провести операции, возможно, где-то на западе Украины, чтобы сорвать украинские операции в других местах. Но пока мы не видели признаков того, что россияне формируют такие ударные группы.
Кроме того, важно, что российское развертывание всех этих батальонных тактических групп в Беларуси еще в феврале этого года не было особенно эффективным. Все эти различные подразделения были очень нескоординированными. Не было сплоченной командной структуры.
Я думаю, что усилия совместить белорусские подразделения с уж очень деградированными и уставшими российскими подразделениями тоже не были бы особенно скоординированными.
— Анна Маляр заявила, что если россиян не остановить, то они могут использовать Украину как плацдарм для нападения на другие страны. Реально ли это и кто, по вашему мнению, может стать мишенью?
— Российская Федерация и Кремль под руководством Владимира Путина являются ревизионистской, реваншистской государственной властью. Они рассматривают все бывшие советские республики как часть законной сферы влияния России. Я был бы очень взволнован, если бы Путину удалось достичь своих максималистских целей в Украине, в частности, когда они дойдут до Одессы и дальше. В зоне риска оказались бы Молдова, а также Грузия.
Кремль считает Молдову частью своей сферы влияния, тем более на фоне усилий президента Санду по усилению реформ и развитию отношений с Европейским Союзом.
