Молодняковцы. 1-й ряд: Я. Подобед, А. Якимович, М. Чарот, А. Дудар, Я. Пуща; 2-й ряд: А. Бабареко, Н. Чернушевич, П. Трус, А. Вольный, А. Александрович, К. Чорный (1925). Источник иллюстрации: Сокровищница национальной литературы и искусства: комплект репродукций / Белорусский государственный архив-музей литературы и искусства
Что было «до»?
Еще со времен первых белорусских возрожденцев в белорусской литературе господствовали условные «песни скорби». Писали их многие, в том числе бесспорные наши классики — Якуб Колас, Янка Купала, Тишка Гартный. Страницы «Нашай Долі», «Нашай Нівы» и других изданий первых десятилетий XX века были буквально переполнены плачем по несчастливой участи.
Привело все это в итоге к тому, что Вацлав Ластовский в 1913 году на страницах «первой белорусской газеты с рисунками» начал дискуссию о том, как должна была развиваться белорусская литература. Мол, не все так плохо и в родном крае надо искать не только негатив, но и что-то позитивное. Чтобы следующим поколениям было чем гордиться.
С тех пор прошло десять лет, существенным образом изменивших исторический, политический и культурный ландшафт Беларуси. Грянула Первая мировая война, ставшая самой настоящей катастрофой для Европы. По ее итогам с карты мира исчезло несколько империй, а на их остатках образовались новые, уже национальные государства.
Революции, произошедшие в то время по всему миру, до неузнаваемости меняли страны. Россия, Германия, Турция представали сейчас в абсолютно новом и неожиданном, ранее не виданном облике. Старая культура, которая была тесно связана с прежними порядками, также уходила в небытие. Бал правил авангард и модернизм.
Как все начиналось?
Поздним вечером 28 ноября 1923 года в здании «Коммунистического интернационала молодежи», расположенном в самом сердце тогдашнего Минска, собралось 6 человек. В результате заседания решили создать литературное объединение, которое бы пропагандировало новую революционную культуру.
Все присутствовавшие на нем литераторы были еще «зелеными» во всех смыслах этого слова. Самым молодым был Андрей Александрович, которому на тот момент всего 17 лет. Следом шел поэт Алесь Дудар, которому было 18 лет. Его друг Анатоль Вольный и еще один поэт Язэп Пуща были в возрасте 21 года. Критик Адам Бабареко был немного старше коллег — ему было уже 24 года. Ну а самым взрослым и опытным в литературном деле из них был Михась Чарот, которому было 27 лет. Поэтому неудивительно, что именно он и возглавил новосозданное объединение.
Дети темных крестьян, которые еще вчера ходили за плугом и пасли коров, теперь не просто объявили себя литераторами, а взялись за выполнение великой миссии — совершить перемены в тогдашней белорусской культуре. По сути «Маладняк» с первых дней своего существования был не просто литературным объединением, но прежде всего тусовкой пассионарных молодых людей, группировавших вокруг себе подобных — прежде всего авангардных авторов. А авангард, как известно, тогда господствовал в Европе.
«Буря и натиск»
Идя следом за немецкими романтиками конца XVIII века, молодняковцы объявили свой собственный, белорусский «Sturm und Drang». То есть, упорная борьба и переформатирование отечественной культуры. Вот что писал в том самом 1923 году Кондрат Крапива в одном из своих стихотворений, которое так и называется «Аб «буры і націску»»:
Адзін аж лезе, здэцца, з скуры,
Даводзячы патрэбнасць «буры»
І «націску» ў літаратуры;
Другі баіцца, мусіць, буры:
Даводзіць ён, што лепей крышку
Было б сядзець нам у зацішку;
А трэці проста пустазвоніць —
Ні нападае, ні бароніць.
Узнялі толькі завіруху, —
Тым часам справа ўсё без руху.
Браткі! ці весці гэту спрэчку,
Ці сыпаць вам муку у рэчку,
Як у няведамай старонцы
Калісь рабілі пашахонцы, —
Карысць, бадай-што, тут адна:
Не будзем мець мы талакна.
Чым весці спрэчку гэту дурна,
Было б, па-мойму, лепей крыху
За працу ўзяцца — хто паціху,
А хто няхай бы сабе й бурна.
Молодой поэт, не без иронии рассуждавший о литературных спорах, которые развели молодняковцы, в итоге и сам присоединился к объединению. Но в 1926 году оставил его, перейдя вместе с Адамом Бабареком и Кузьмой Чорным в не менее легендарную «возвышенность».
Первый съезд молодняковцев, 1925
Почему «Маладняк» распался?
Вскоре после появления «Маладняка» началась и активная работа — в печати появлялись новые произведения молодняковцев, выходили их книги, появлялась критика на них. Филиалы организации как грибы после дождя начали расти не только в Беларуси, но и за ее пределами.
Известно как минимум о двух таких — один творил в Москве, а другой в Праге. Да и западнобелорусская молодежь, интересовавшаяся актуальной культурой, видела в молодняковцах определенный ориентир и образец для подражания. Уже в 1925 году количество членов объединения превышало пять сотен — это был просто невероятный рост. Но количество далеко не всегда означает качество.
Зачастую в «Маладняк» принимались люди без особых талантов, которые просто были неравнодушны к литературе и «пролетарской» культуре и могли быть хотя бы чем-то полезными. Поэтому те, кто уже утвердился на поприще изящной словесности, и решили отъединиться от них во что-то более элитарное. Так и возникла весной 1926 года «Узвышша» — из одного названия которого уже становится понятно, кто мог стать членом этого объединения. Не просто неравнодушный, но талантливый и способный. Между бывшими товарищами в прессе началась настоящая вражда.
В 1928 году «Маладняк» фактически прекратил свое существование, превратившись в Белорусскую ассоциацию пролетарских писателей. Журнал еще выходил 5 лет, но это было уже не то. Конец 1920-х — начало 1930-х стал фатальным для большинства участников тогдашнего литературного процесса — сначала в пользу единого писательского союза были ликвидированы все литературные объединения, а потом пришли и по их членам. И бывшие молодняковцы, и бывшие узвышенцы подверглись репрессиям в течение 1930-х годов.
Читайте также:
О чем была первая белорусская литературная дискуссия? И была она на страницах «Нашай Нівы»
