Миша родом из Пинска, ему 32 года. В Пинске он окончил колледж искусств, а потом переехал в Минск, чтобы учиться в институте культуры. В конце 2018 года парень практически случайно попал на круизный корабль. С тех пор он работает на лайнерах, где участвует в развлекательных шоу с собственной программой: выполняет гимнастические элементы на специальном кольце, танцует на пилоне и глотает шпаги.
«В индустрии искусства и развлечений достаточно много направлений для работы. Некоторые артисты остаются в Беларуси, другие едут на заработки в Китай, кто-то выбирает Турцию — в целом выбрать можно все, что душе нужно. Шоу на круизном корабле — еще одна позиция, куда можно устроиться.
Я не помню точно, как увидел новость о наборе людей на лайнер. Возможно, мне кто-то сбросил вакансию, а может быть, я сам ее нашел в фейсбуке. В любом случае я просто скинул свое резюме, отправил несколько фото и видео. Так и попал на свой первый корабль.
Причина, по которой я выбрал именно лайнеры, довольно проста и банальна. Кто первый предложил место, к тому я и пошел. На тот момент я активно откликался на все доступные варианты. Агент с корабля оказался самым быстрым, поэтому вскоре у меня уже были на руках билеты и контракт на четыре месяца работы.
Первый мой круиз был на итальянском корабле. Мы немного побыли в Европе, а затем поплыли через океан в Бразилию. Второй контракт был более интересным. Тогда наш маршрут проходил в основном по Северной Америке, плыли через Мексику в сторону Бразилии. Сейчас я больше работаю на европейских лайнерах, которые ходят кругами вблизи Испании, Италии, а потом направляются в сторону Германии.
О трудовых буднях артиста: «Моя рутина зависит от того, причаливаем мы или нет»
Раньше я был танцором балета, соответственно работал в группе. Сейчас я больше выступаю как соло-артист. Это позволяет мне быть мобильным, потому что не нужно подстраиваться под других участников.
У меня есть два основных распорядка дня в зависимости от того, находится корабль в порту или идет в открытом море. Когда мы пришвартованы, обычно я встаю рано, завтракаю и отправляюсь на прогулку по городу. Часто выбираю места, где можно посидеть, отдохнуть.
Интернет на корабле медленный и дорогой. Три гигабайта стоят примерно 10 евро. Поэтому часто я ловлю его где-то на суше.
Если мы целый день находимся в открытом море и корабль не причаливает, рутина становится немного другой. После завтрака я обычно провожу первую половину дня в своей каюте. Это время, когда можно расслабиться и почитать книгу.
Затем — тренировка в спортивном зале. На нее обычно нужно около двух часов. Потом у нас перерыв на еду, репетиция и само шоу.
Выступления бывают разные. Иногда мы показываем просто цирковую программу, где чаще всего выступают четыре артиста. Сначала идут танцевальные зарисовки со всеми ребятами из труппы, а потом каждый участник показывает отдельный номер.
Я работаю в трех жанрах: кручусь на колесе Сира, выполняю акробатические элементы на китайском пилоне и глотаю шпаги.
Все части своего выступления я люблю по-своему. Наверное, больше всего мне нравится выполнять трюк со шпагами. В нем подключается больше артистизма, там нужно цеплять зрителей харизмой, а не только своей физической подготовкой.
Шоу нам ставят профессиональные хореографы. Перед тем, как попасть на корабль, все участники постановки собрались в Берлине, где мы учили связки и репетировали их. После уже прогоняли их на сцене театра.
Как выглядит быт на корабле: «Каюта размером с купе в поезде»
По своей сути лайнер — это отель на море. Пассажиры бывают разными: чаще всего это европейские пенсионеры, иногда встречаются семейные пары с детьми. С другой стороны, есть рейсы и для молодежи. Правда, я на таких не работал.
Что касается стереотипа, что круиз — это развлечение только для богатых, то здесь все относительно. Имеются каюты с разным сервисом. Например, на нашем судне есть VIP-ложи. Пассажиры этого класса платят гораздо больше, зато везде они проходят без очереди, и вид из них кают примерно такой же, как у капитана корабля в его рубке. Также у них есть отдельный ресторан и лифт.
Обычно на корабле находится около 3-4 тысяч пассажиров, кроме работников. Тех, кто занимается сервисом, на лайнере еще около 1,5 тысячи.
Внутри все сделано для развлечения пассажиров. Здесь практически в любое время суток есть чем заняться. Большое количество ресторанов и баров, спа, открытые и закрытые бассейны, тренажерные залы, несколько спортивных кортов, лотереи, театр. На лайнере есть даже детский садик, куда родители могут отвести своего ребенка и спокойно гулять без него.
Когда корабль причаливает в порт, для гостей предусмотрено большое количество экскурсий с нашими гидами. При этом у пассажиров всегда есть выбор — и они могут отправиться осматривать город самостоятельно.
На своем первом корабле я отработал два года. Там я делил каюту с еще одним артистом. Наше помещение по размеру была примерно как полтора купе в обычном поезде: две одноместные кровати, шкаф и совместный душ с туалетом.
Сейчас я живу в каюте один. На этот раз она больше: размером с два купе. Здесь уже есть стол, двуспальная кровать, телевизор, ванная комната.
Для кают сотрудников выделен отдельный этаж. У нас есть столовая, кафе, бар, зона для отдыха. Мы можем посещать практически все те же зоны, что и пассажиры: например, вместе с гостями корабля тренироваться в спортзале.
При такой работе достаточно сложно устраивать личную жизнь. В Минске у меня есть девушка, которая ждет меня из всех моих поездок. Сейчас компания, в которой я работаю, дает возможность приезжать на корабль членам семей экипажа или партнерам. Такие условия помогают поддерживать отношения.
О шторме и ощущении на корабле: «Морская болезнь возникает у всех»
То, что ты находишься на воде, а не на суше, конечно, чувствуется. В шторм лайнер попадает достаточно редко. За четыре года работы я застал его только один раз. Обычно маршрут туристических круизов создается таким образом, что мы не выходим далеко в открытое море, а плаваем вдоль берега. Кроме того, современные корабли достаточно сложно раскачать. Они в несколько раз крупнее и надежнее, чем знаменитый «Титаник».
Во время сильного волнения на море внизу корабля, под водой, открываются огромные крылья, почти как у самолета. С такими приспособлениями невозможно поддерживать высокую скорость, зато они помогают сохранить баланс судна.
Здесь можно приблизительно увидеть размер лайнера по сравнению с ростом парня
Если корабль все же попадает в шторм, капитан корабля по громкой связи сразу предупреждает всех и советует закрыть все шкафы, чтобы ничего не летало по каюте.
Морская болезнь во время сильной качки возникает у всех. Возможно, со временем она исчезает, но я пока все еще чувствую.
Из сложностей — не во всех каютах есть окна. Например, в моей их нет. Поэтому важно каждый день выходить на палубу, чтобы увидеть солнечный свет.
О трудностях морской жизни: «Как-то я плавал без перерыва одиннадцать месяцев. Последние из них были испытанием»
Первое мое плавание заняло четыре месяца, следующее — одиннадцать. Это вышло случайно: изначально контракт был на полгода, потом мне просто предложили его продлить. Я согласился. Особой усталости я не испытывал, тем более грела мысль о приличном заработке.
Самое тяжелое началось на шестой месяц плавания. Это только с первого взгляда кажется, что все порты одинаково интересны. По факту они новые только для пассажиров корабля, экипаж же ходит по одному и тому же маршруту.
В какой-то момент начинает надоедать еда. Здесь работает такой же принцип, как и с бухтами: блюда каждый день разные только для пассажиров, находящихся на лайнере всего неделю. Для меня же это все повторяется, поэтому в какой-то момент пропадает аппетит.
Сильно сказывалась накопившаяся усталость. Помню, что у меня возникала одышка уже на моменте разминки. У меня были выходные, но их все равно не хватало для восстановления. Особенно ярко это почувствовалось после того, как на смены приезжали новые ребята: все молодые, энергичные, заряженные на работу и прогулки. Мне же не хотелось ничего. Чувствовал себя старым, потому что хотелось, чтобы меня оставили в покое.
Первые месяцы после возвращения в Беларусь ощущаются тяжело: «Организм за время круиза отвыкает отдыхать».
После того как заканчивается контракт, я возвращаюсь в Беларусь. Обычно — за исключением периода пандемии — когда я возвращался домой, у меня уже был подписан следующий договор. Перерывы между поездками могут быть разными, но, как правило, тянутся они буквально несколько месяцев.
Первое время дома организм вечером не понимает, почему мы не работаем, а лежим на диване. Подстроиться под новый распорядок дня порой тоже достаточно сложно.
Приезжать в Минск мне необходимо еще и для того, чтобы сделать себе визу. Также раз в два года нужно проходить медицинское обследование.
О планах: «Хочется развиваться как отдельный артист, собирать аудиторию»
Я и дальше хочу развиваться как цирковой артист. Было бы здорово попробовать себя в Европе. В этом году я побывал в Берлине и увидел, насколько там другой уровень перформансов. У них много разных форматов, миллион различных шоу и экспериментов. Конечно, там высочайшая конкуренция.
Я бы мечтал раскручивать себя и как соло-артист. В Европе цирковая сцена очень много всего вбирает в себя: бурлеск, кабаре, другие направления. Многие артисты этих направлений имеют своих фанатов. Какой-нибудь жонглер совершенно спокойно будет иметь тысячи подписчиков. В Беларуси пока это трудно представить.
Хотя было бы здорово развиваться и на родине. Однако, по ощущению, пока что моя сфера особо никому там не нужна. Развлечения — это та потребность, которую люди закрывают в последнюю очередь. Сейчас, кажется, у многих белорусов проблемы с настроением, поэтому более успешно я смогу себя в данный момент развивать только за рубежом.
Я не знаю, сколько еще буду плавать. Это отличный способ путешествовать, знакомиться с новыми людьми. И когда я сойду с корабля, точно не буду говорить, что это навсегда. Это ерунда. Все, кто так говорил, через год или два писали мне и спрашивали, не нужны ли сотрудники на лайнер. На судне мы в первую очередь моряки, а от этого так просто не откажешься.
Читайте также:
«Хватит успешного успеха». Беларуска — о том, как отучилась в Литве, Китае и поступила в Британию
