Осенью 2023-го ЕГУ получил два гранта, которые могли бы помочь в обучении студентам в опасной ситуации. Первый из них — помощь от межправительственного форума The Nordic Council размером в 250 тысяч евро. Объявлялось, что эти деньги покроют стоимость обучения 20 студентов из Беларуси и такого же количества украинцев — по 6200 евро на человека. Критерии выбора участников — политическое преследование и средний балл во время обучения.
Позже ЕГУ опубликовал объявление о новом гранте, на этот раз от эстонского МИД. В этот раз размер пособия был скромнее — 35 тысяч евро, которые должны были покрыть годовое обучение 16 студентов из Беларуси. Выбирали по среднему баллу и по тому, попал ли студент или кто-то из его родителей под политическое преследование, и имеет ли человек из-за этого финансовые трудности.
Кроме этого, в ЕГУ не первый год действует программа финансовой помощи исследователям в риске из Беларуси, Украины и России. Университет свидетельствует, что в текущем академическом году (2023/24) помощь по программе получают 18 исследователей из этих стран.
Конечно, с каждым годом растет число ученых и студентов, которые могли бы претендовать на помощь от ЕГУ. Репрессии в Беларуси не прекращаются, как и трудности украинского академического сообщества во время войны, все сложнее работать в условиях тоталитаризма российским ученым. При этом количество грантовых средств ограничено.
«Сказали, что главный критерий — репрессированность»
Те, кто не получил гранты, имеют вопросы к рассмотрению заявок.
Светлана (имя изменено) — студентка пятого курса ЕГУ, девушка учится там с 2020 года. Она перебралась в Европейский гуманитарный после политического отчисления из университета в Беларуси.
Почти все время в ЕГУ девушка училась бесплатно. Ежегодно подавалась на гранты.
В сентябре 2023-го девушка снова прислала в университет заявку на грант, и администрация ей сообщила, что в этом году гранты будут выдавать с учетом успеваемости, так как репрессированных студентов много. Светлану это не напугало, так как она учится хорошо, но ей пришел отказ.
Тогда Светлана начала интересоваться, чего ей не хватило и чью заявку тогда удовлетворили, какой средний балл у этих студентов. Ей ответили, что грант получили те, кто имел средний балл не менее 8,75 (у Светланы он оказался меньше).
Всего, по ее подсчетам, в ЕГУ около 70 белорусских студентов с политическим бэкграундом.
Студентка рассказывает, как дальше сложился ее диалог с администрацией: «Мне сказали, что главный критерий [выдачи грантов] — репрессированность. Спросила, как они ее оценивали, потому что я попала под преследование, меня отчисляли. Ответили, что грант получили бывшие политзаключенные и дети политзаключенных, а потом в ЕГУ рассматривали всех остальных.
Я не имела вопросов, пока не столкнулась со вторым конкурсом, где студенты проходили только по среднему баллу. Там есть нестыковки — некоторые студенты, которые должны были пройти по отметкам, почему-то не прошли в конкурсе на первый грант, но их заявку удовлетворили, когда пришел второй грант. Почему же они не прошли в первом, который проходил раньше? Также, судя по таблице, студентка с баллом 8,75 не прошла и во втором конкурсе, хотя она тоже была репрессирована».
Тем временем Светлане пришлось заплатить за обучение, иначе она была бы отчислена. В ЕГУ оплата идет каждые полгода, и разовая сумма составляет 600 евро (за год получается 1200 евро).
«Было репрессировано очень много студентов, и в открытом доступе должна быть информация, как с 2020 года распределялись гранты, так делают в других университетах, — считает Светлана. —
В первом гранте на студента выдавали 2500 евро. Но во втором, большем гранте, на каждую принятую заявку выделялось уже 6200 евро — это полностью вся сумма, которую ЕГУ тратит на одного студента, с учетом административных и всех возможных расходов. А 2500 — это, как я понимаю, сумма, которую студент должен платить ежегодно. Почему в одном гранте выделяют 2500 на студента, а в другом — 6200?»
Девушка также просила у администрации ЕГУ документы, чтобы посмотреть, за грант какой страны училась она или другие репрессированные студенты — Светлана рассказывает, что в других университетах такая информация открыта. Но в ЕГУ ей эту информацию не дали.
«Мне просто отключили почту ЕГУ, и я про грант не узнала»
Екатерина также учится на пятом курсе ЕГУ. Девушка была студенткой БГЭУ и участвовала в работе местного стачкома, но вынуждена была уехать из страны в декабре 2020-го по причинам безопасности и поэтому отчислилась из университета.
Позже она услышала, что в ЕГУ принимают репрессированных студентов, и связалась с университетом. В результате девушка перешла в Европейский гуманитарный на специальность «мировая политика и экономика» на заочку.
Как и Светлана, Екатерина училась на грантовой основе, но она говорит, что условия гранта менялись ежегодно. Какое-то время для его получения нужно было просто учиться без пересдач, и только на четвертом курсе девушку попросили написать заявление на получение финансовой помощи. Она отмечает, что информацию о грантах рассылали только на электронную почту. Также Екатерина подписала договор, что если она не закончит четвертый курс, ей нужно будет вернуть 1200 евро за обучение на нем.
Екатерина отмечает, что хорошо учится, ее средний балл — 9.
Но на пятом курсе девушка-отличница не получила грант, причем по нелепой причине. Просто электронная почта на платформе ЕГУ, куда Екатерине прислали информацию о гранте, перестала работать.
«Техподдержка утверждает, что мне прислали информацию о том, что можно податься на грант, 18 сентября в 15 часов, но это было время каникул, когда не ежедневно проверяешь почту. А утром 19-го мне просто отключили почту, то есть я про грант не узнала. 20 сентября я пыталась войти в почту, и у меня это не получилось. Была надпись, что пароль не подходит, и я решила попробовать зайти с других гаджетов. Но каждый раз система писала разные даты, когда я будто сменила пароль — шесть дней назад, пять дней, один день».
Екатерина обратилась в техподдержку ЕГУ. В первой половине октября ей вернули почту, все сообщения были удалены. Правда, в ящике почему-то оказалась справка о статусе студента девушки-однофамилицы Екатерины, имеющей другое отчество. Также техподдержка пояснила, что проблемы Екатерины с почтой как раз и связаны с тем, что в ЕГУ поступила ее тезка.
Екатерина написала в техподдержку, что с почтой опять не все хорошо, и попросила восстановить доступ к важным документам со своей почты, но дело так и не сдвинулось с места. А в октябре, когда началась учеба, девушка узнала от других студентов, что в ЕГУ уже рассматривали выдачу грантов. Но она так и не заполнила заявку, так как не получила письмо по поводу гранта.
Студентка подумала, что если университет знал о ее проблемах с почтой, там могли пойти навстречу и рассмотреть ее кандидатуру без заявки, как это было раньше.
Но 6 ноября Екатерине пришло сообщение, что у нее задолженность по оплате за обучение. Она попросила отсрочить оплату и прислала заявление к ректору, где описала историю с почтой и то, как она пропустила подачу на грант. Администрация ответила ей, что девушка получила письмо за полдня до отключения почты — то есть теоретически могла просмотреть информацию о гранте. И приказала оплатить обучение до 31 декабря.
Екатерина рассказывает, что ей не слишком просто выделить эти деньги: «Я должна буду оплатить 600 евро за первый семестр и 600 — за второй. Для обычного человека это, наверное, подъемная сумма. Но я учусь в двух университетах и имею очень мало времени, чтобы работать. Обычно использую деньги, чтобы покрыть расходы на квартиру и обеспечить едой себя и собаку.
Также у меня в Украине муж, он военный. Иногда мне нужно к нему ездить или передавать ему на всякий случай деньги. Поэтому я бы лучше эти деньги отдала своему мужу, а не ЕГУ, тем более что это была не моя ошибка».
«Считал, что можно начинать с чистого листа»
Несколько месяцев назад ученый-философ Андрей Лаврухин прислал в ЕГУ заявку, чтобы участвовать в конкурсе на гранты репрессированным ученым.
Здесь стоит упомянуть историю его отношений с университетом. Мужчина оказался в Европейском гуманитарном во второй половине 90-х, поступил в аспирантуру. Он оказался первым аспирантом ЕГУ, который защитил диссертацию — правда, сама защита происходила в Санкт-Петербургском государственном университете. На то время ЕГУ уже превращался в университет нон грата для белорусской власти и поэтому защищаться там было опасно.
Андрей работал в ЕГУ с 1998-го: сначала был ассистентом ректора Анатолия Михайлова, потом — лектором, доцентом, руководителем программы по философии, а еще позже — директором департамента философии. В 2014-м Лаврухину не продлили контракт после забастовки, как и некоторым другим преподавателям.
Андрей Лаврухин. Фото: gazetaby.com
После ухода из ЕГУ Андрей Лаврухин восемь лет проработал в Высшей школе экономики в Санкт-Петербурге, откуда ушел в знак протеста в 2022-м после начала полномасштабной агрессии России в Украине. Перед этим он записал видеообращение к коллегам из Беларуси и России, где призвал их не молчать и выступить против войны — например, путем забастовки. Никто на это не отреагировал.
В 2023-м преподаватель остался без работы, и найти новое место никак не удавалось, тогда он решил обратиться в ЕГУ.
«Прошло столько лет, и я считал, что можно начинать с чистого листа, тем более что выбрали нового ректора».
24 июля мужчина прислал заявку на программу поддержки репрессированных ученых из Украины и Беларуси, 27 июля университет подтвердил, что получил ее. Лаврухин претендовал на должность исследователя-преподавателя.
Также, рассказывает Андрей, он предложил себя ЕГУ как исследователя, так как имеет хорошие международные публикации.
В начале декабря Андрей получил ответ, что его кандидатуру не поддержали два руководителя департаментов, Алексей Махнач и Григорий Миненков, так как посчитали, что есть более приоритетные кандидаты.
Такую судьбу своей заявки Андрей объясняет скандалом 2014 года.
«Я оказался в каком-то черном списке», — не понимает Лаврухин, почему его сначала не включили даже в лист ожидания и каковы критерии отбора на гранты.
Против Андрея как члена Координационного совета заведена уголовка по семи статьям. Арестован его земельный участок, а на квартире матери Лаврухина, где прописаны он и его семья, прошел обыск. Мужчина имеет в Литве политическое убежище.
В 2021-м задержали и осудили по уголовному делу его коллегу Валерию Костюгову, с которой Лаврухин работал в проекте «Наше мнение».
«Окончательное решение принимают грантодатели»
«Наша Ніва» обратилась в ЕГУ и попросила прокомментировать эти истории.
По историям студенток — представители ЕГУ признают наличие технических проблем во время распределения грантов. Говорят, что они стремятся предоставить прозрачную информацию для решения этих трудностей. Наличие расхождений в информации о распределении грантов ЕГУ объясняет тем, что после первоначальной публикации статусы студентов могли быть изменены или перераспределены.
Представитель ЕГУ Вилюс Алесюс уверяет, что университет тщательно изучает индивидуальные случаи, чтобы обеспечить прозрачность и справедливость во время устранения расхождений.
Касательно истории Андрея Лаврухина в ответе ЕГУ сказано, что его заявка не соответствовала критериям университета и грантодателей — ведь, согласно ЕГУ, окончательное решение принимают именно грантодатели, а университет представляет им кандидатов и обосновывает их интеграцию в ЕГУ. Что это за критерии? Представители ЕГУ называют в ответе следующие характеристики:
- квалификация претендентов
- актуальность их проектов для текущих инициатив университета
- доступные программы и курсы для интеграции претендентов
- возможность качественной (продуктивной) интеграции ученого и синергия между его или ее академическими интересами и интересами университета
ЕГУ пишет и о том, что существует длинный список ученых, претендующих на ограниченное количество стипендий.
«Наша Нiва» — источник качественной информации и бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬ «НН»Читайте также:
Ректор БГУ об учебе в российских универах: не вижу ни одного плюса, смысл стрелять себе в ногу
